нет, придется все рассказать сначала,
и число, и гербовая печать,
видит Бог, я очень давно молчала,
но теперь не могу молчать
этот мальчик в горле сидит как спица,
раскаленная докрасна,
либо вымереть, либо спиться,
либо гребаная зима
первый начал, заговорил и замер,
я еще тебя увижу здесь?
и с тех пор я бледный безумный спамер,
рифмоплетствующая взвесь,
одержимый заяц, любой эпитет
про лисицу и виноград
и теперь он, да, меня часто видит
и, по правде, уже не рад
нет, нигде мне так не бывает сладко,
так спокойно, так горячо
я большой измученный кит-касатка,
лбом упавший ему в плечо,
я большой и жадный осиный улей,
и наверно, дни мои сочтены,
так как в мире нет ничего сутулей
и прекрасней его спины
за высокой стойкой, ребром бокала,
перед монитором, белее льда
лучше б я, конечно, не привыкала,
но не денешься никуда
все, поставь на паузу, Мефистофель
пусть вот так и будет в моем мирке
этот старый джаз, ироничный профиль,
сигарета в одной руке
нету касс, а то продала бы душу
за такого юношу,
до гроша
но я грустный двоечник, пью и трушу,
немила, несносна, нехороша
сколько было жутких стихийных бедствий,
вот таких, ехидных и молодых,
ну а этот, ясно щелбан небесный,
просто божий удар поддых
милый друг,
улыбчивый, нетверезый
и чудесный, не в этом суть
о тебе никак не выходит прозой,
так что, братец, не обессудь
