Сколько всего происходит вокруг. Люди останавливаются там, где должны пройти мимо, остаются на полпути и уверены, что это - и есть финиш; люди расходятся в разные стороны одной дороги и не думают о том, сколько теряют времени, идя в обход, ведь в итоге - все равно встречаются; люди плачут и смеются перед другими людьми, готовые найти для этого тысячу оправданий, но не готовые признаться даже себе в самом сокравенном - в самом важном; люди уезжают в другие города, думая, что там станут счастливие/богаче/умнее, убеждаются в ложности этих мыслей и возвращаются.
А я? А ты? А что мы делаем пока бурлят миллиарды чужих жизней?
Жизней, соприкасающихся с нашими или никогда не пересекающихся. Жизней людей, чью биографию мы знаем лучше их самих. Жизней, которые, как нам кажется, мы бы прожили совершенно иначе, ведь "если я был тобой...". То ты бы непременно слепил такой же кусок дерьма.
Что мы делаем?
Суемся в каждую жизнь и считаем необходимостью (практически личным долгом) обязатедьно впихнуть туда свои нововведения. А зачем? Нам плевать, что принесет наша "помощь" этому человеку. Если что-то хорошее - мы старались (благодарю, не стоит! о, убирите эти цветы!), если ничего - прекрасно, если что-то плохое - а при чем тут, собственно, мы? И вы так делаете, и он. Видишь того парня? Он тоже.
Все меняется, если мы любим.
Если мы любим, мы будем делать то же самое с двойным усердием. Человеку (тому самому, любимому) не будет жизни и не удастся ни скрыться, ни (что более ужасающе) избавиться от нас. Мы не принимаем вариантов в которых наша помощь (заметь, без ковычек) приносит бедствия или хотя бы небольшие увечия. Только человек никогда не поймет, кто именно он для нас: "чужая жизнь", кою можно вертеть, как душеньке угодно или "чужая жизнь, которую любим", кою надо бережно и медленно изучать. И если второе - он в золотых руках. Посмертная опека от нас, от которой ему некуда деться. Он может уйти в другую сторону, уехать в другой город, устроить "другую" жизнь, но всюду мы будем оберегать и защищать.
Никто никогда не узнает об этом, потому что все наивно полагают, что мы, как обычно "суюсь в чужие жизни", - и это главное достоинтсво нашей ситуации. Восхительное ощущение, не правда ли?
Перечитала все написанное, забыла к чему вообще это начала. Запуталась, о ком пишу, засомневалась - правду ли я пишу?
Как можно быть в чем-то уверенным, когда способов объяснить одно и то же там много, а доказательств так мало? Какие счастливые люди - эти глупцы с убеждениями.
Не знаю, как продолжить, ведь в голову пришла совершенно другая мысль.
Как близко сплетены судьбы? Как порой от этого становится страшно, как трудно понять - что есть "знак свыше", а что - случайность. И не одно ли и то же это часом?
Как много вопросов я задаю сама себе, особенно по вечерам. Вы/ты (я уже не знаю, к кому обращаюсь) тоже? Как грустно и одиноко, особенно по вечерам. И как, обосенно по вечерам, хочется выговорить все, что накопилось в душе. И уже неясно - боль это, радость или ненависть. Это комок чего-то очень тяжелого, что, казалось бы, забывается, но, на самом деле, оседает еще глубже. И все смешивается в какой-то абстрактный образ, и ты уже не понимаешь, на кого ты зол, за кого ты счастлив. Это не имеет значения и потому, что ты никогда не выскажешь этому (у каждого свой ЭТОТ человек) человеку, что терзает тебя.
И хочется много кричать, потом много смеяться, хочется сделать что-то безумное, хочется, найти "то самое", что вынуло бы из тебя этот комок. Но у тебя только одна ночь. На утро эти мысли изчезнут, и останется лишь легкий осадок неприязни к самому себе. У тебя только одна ночь, и ты лежишь, возможно почти спишь, слушаешь музыку, смотришь, как проезжающие за окном машины отбрасывают тени на потолок, плачешь, но понимаешь всю бессмысленность этой ночи.
Ты можешь быть безгранично счастлив, ты можешь радоваться каждому новому дню. Но обязательно наступит ночь, в которую тебе будет хотется кричать, смеяться и много плакать.
Это, наверно, естественно.
И, наверно, этот клубок, сплетенный из тысяч эмоций, переживаний, радостей и печалей в моей душе достиг таких размеров, что не дает ничему другому войти в нее. И, каждой ночью, подобной этой, я просто разматываю одно и то же, одно и то же. И болит в груди, и некому залатать.
"И это тоже не тупик" - шепчет что-то внутри, что все еще верит. И как хочется доверится этим простым словам. И как трудно, порой, выйти из собственной головы, как трудно открыться чему-то новому, когда ты так свыкся со своей болью.
Я не знаю, поймешь ли ты меня? И хочется ли мне вообще, чтобы меня понимали? Гороздо проще оправдаться перед самой собой, будучи непринятой.
Все тяжело, ни мы первые, ни мы последние. Спокойной ночи, я люблю тебя.
