ужасно хочется красных туфель и похудеть килограммов на пять,
в холодильнике же оставался трюфель... нету. теперь могу и поплакать
ужасно хочется сарафанчик, такой с бретельками и короткий
и чтобы с боку такой карманчик, в который ныкать бутылку водки
ужасно хочется чтоб красиво и чтобы всем непременно видно
а получается как то криво, грустно, пасмурно и обидно
ужасно хочется на свободу! дом сорок два, или что там было?
и пляжик с галькой, и ноги в воду, и босиком походить по илу
ужасно хочется писем стопку! и чтобы в каждом слова теплели
и чтоб назло жизнелюбам стойким я круглый год бы жила в отеле
таком с бассейнами и халатом, и теплым завтраком на веранде,
и даже утром смотреться фатом в косынке, тапочках и помаде
и позабыть о городских проблемах, о беге, сутолоке и смоге
лежать на лугу себе, как коровка, думать о времени и о Боге
ужасно хочется не проснуться однажды утром в своей постели,
а оказаться в чужом как будто и ранее не знакомом теле
ужасно хочется новой стрижки и новых туфель! уже писала?
и чтоб ты жила там в своем Париже и больше, пожалуйста, не воскресала
в холодильнике же оставался трюфель... нету. теперь могу и поплакать
ужасно хочется сарафанчик, такой с бретельками и короткий
и чтобы с боку такой карманчик, в который ныкать бутылку водки
ужасно хочется чтоб красиво и чтобы всем непременно видно
а получается как то криво, грустно, пасмурно и обидно
ужасно хочется на свободу! дом сорок два, или что там было?
и пляжик с галькой, и ноги в воду, и босиком походить по илу
ужасно хочется писем стопку! и чтобы в каждом слова теплели
и чтоб назло жизнелюбам стойким я круглый год бы жила в отеле
таком с бассейнами и халатом, и теплым завтраком на веранде,
и даже утром смотреться фатом в косынке, тапочках и помаде
и позабыть о городских проблемах, о беге, сутолоке и смоге
лежать на лугу себе, как коровка, думать о времени и о Боге
ужасно хочется не проснуться однажды утром в своей постели,
а оказаться в чужом как будто и ранее не знакомом теле
ужасно хочется новой стрижки и новых туфель! уже писала?
и чтоб ты жила там в своем Париже и больше, пожалуйста, не воскресала